Научный полк ПГУ: судьба сына полка

В Пензенской области Яков Миронович Урвант (1930–2017) был известен, прежде всего, как учитель и бывший директор Института усовершенствования учителей, а позже — как доцент кафедры педагогики Пензенского государственного педагогического института им. В. Г. Белинского (сейчас — Педагогический институт им. В. Г. Белинского ПГУ). Но не все знают, что в годы Великой Отечественной войны он был сыном полка, получил орден Отечественной войны II степени, медали «За оборону Кавказа» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», а закончил военную службу в том возрасте, когда другие только ее начинают.

25 июля 1942 года началась Битва за Кавказ. Оборона Краснодара в ходе Армавиро-Майкопской оборонительной операции Северо-Кавказского фронта состояла из двух этапов: первый, включающий непосредственное удержание позиций на правом берегу реки Кубани, — оборона города Краснодара, станиц Елизаветинской и Пашковской (7 августа — 12 августа), и второй — бои на левом берегу реки Кубани (12 августа — 14 августа). Ожесточённые оборонительные бои 56-й армии на рубеже реки Кубани не позволили соединениям V армейского корпуса противника с ходу овладеть городом, его переправами, плацдармами на левом берегу реки, что позволяло ему уничтожить основные силы Приморской группы Северо-Кавказского и Закавказского фронтов в предгорьях Кавказа.

16 инженерный батальон 56-й армии занимался минированием горных перевалов. Днем солдаты отсыпались, а поздним вечером выходили на задание в горы — группами по 15-20 человек. Шли осторожно, с разведкой и условными сигналами. Потом, стараясь максимально соблюдать тишину, рыли канавки под взрывчатку, прокладывали провода, устанавливали растяжки. Мины маскировали свежим дерном, стараясь не повредить его. А к 9 утра солдаты уже возвращались в свою часть.

Яков Урвант тоже просился поучаствовать в ночных вылазках. Поначалу политрук отказывал ему: мальчишке было тогда всего 12 лет. Но потом разрешил помогать солдатам. Яков Урвант был наблюдателем. Он забирался на дерево, маскировался там и высматривал, что происходит по ту сторону перевала. Если наблюдатель замечал что-либо подозрительное, то подавал сигнал, и тогда на дерево забирался уже командир с биноклем. Такая разведка проводилась обычно в 4–5 часов утра, но солнце на юге встает рано, и в это время уже довольно светло. Так Яков Урвант прослужил несколько месяцев. А в конце октября 1942 года пришел приказ Сталина, согласно которому воинские части следовало освободить от посторонних. При инженерном батальоне жили жены некоторых командиров, да еще и наличествовал некий воспитанник Яков Урвант.

Военные воспоминания Якова Мироновича проливают свет на труднейшую военную судьбу сына полка, родился который 7 ноября 1930 года с. Пустошка Псковской области.

«В канун войны, окончив четыре класса школы, я на попутке приехал в Минск, в гости к тетке. Мама должна была подъехать через неделю (у нее что-то с отпуском задерживалось). Мы с ней жили в Копыле — небольшом районном городке Белоруссии. Но война поломала наши планы, и больше свою мать я не увидел. В числе 1500 узников гетто она была расстреляна фашистами в марте 1942 года.

Минск начали бомбить уже в первый день войны, а 24 июня особенно ожесточенно. Город был весь в огне. И мы — тетя с тремя детьми и я с ней, четвертый, — влились в поток беженцев, уходивших по могилевскому шоссе на восток. Свернув на станцию Смолевичи, сели в первый попавший товарняк и к утру добрались до Орши. Там попали под жестокую бомбежку, еле спаслись и почти неделю добирались пешком до Смоленска.

Так началась моя долгая и трудная дорога эвакуации: работали на колхозных полях в Дамках Тамбовской области, а к концу лета оказались у родственников в Донбассе. В ноябре 1941 нас эвакуировали в Сталинград, оттуда на барже беженцев переправили на волжскую левобережную пристань Владимировку. Было уже и холодно, и голодно... На западноказахстанской станции Джаныбек тетя сдала меня в местный детдом. Весной 1942 года я сбежал оттуда и поездом через Оренбург, Самару, Пензу добрался до Краснодара, где жила моя бабушка...

Лето 1942 года было тревожное. Фронт неумолимо приближался к городу... И вот 9 августа немцы начали заходить в город. Помню, как, распрощавшись с бабушкой, я бегу по Пашковскому шоссе к Кубани. На что надеялся? Ведь немцы могли появиться с минуты на минуту... Но судьба и тут протянула мне руку помощи... Высунувшийся из кабины старший лейтенант подбросил меня в кузов, где лежали бумаги из архива райкома партии, и мы помчались в Пашковскую, южный пригород Краснодара. Успели переехать на левый берег Кубани и понтонный мост был взорван буквально перед носом выскочивших на берег немецких мотоциклистов...

После коротких расспросов — кто я и что я — меня отвезли в 16-й отдельный инженерный батальон, воспитанником которого я и стал. Мне было тогда почти 12 лет. Наша 56-я армия держала оборону от Новороссийска до Туапсе. Батальон размещался в одном из ущелий в горах, откуда солдаты небольшими группками просачивались в тыл врага, устраивая завалы на дорогах и минируя их. Помню землянку, в которой мы жили с политруком батальона Владимиром Тимофеевичем Коломийцем. Не знаю, как сложилась его военная судьба, остался ли жив. Помню, как мы ездили с ним в штаб армии, в Новомихайловку, за почтой. Я дежурил в его походном политуголке, дневалил в штабе батальона. Быстро привык к ежедневным облетам рамы «Фокке-Вульфа» и к периодическим бомбежкам, после которых нередко долго приходилось приводить в порядок расположение батальона.

Но так уж случилось, что три месяца спустя, в конце ноября 1942 года меня отправили в тыл. По железной дороге до Баку, пароходом через Каспий и далее на поезде я добрался до Ташкента, где был зачислен в эвакуированное туда Одесское военно-музыкальное училище воспитанников Красной Армии. В училище учился играть на трубе и одновременно — в общеобразовательной школе. Спустя 2,5 года, 9 мая 1945 года, в составе оркестра нашего училища весь день играл на Центральной площади Ташкента, где шло народное гулянье: масса людей, всеобщая радость, песни, танцы и слезы радости — это был конец войны. Разве такое забудется?!

В том же году училище вернулось в Одессу, а в следующем, 1946 году, я с отличием окончил его и был направлен в Москву — в Образцово-показательный оркестр Министерства обороны. Затем служил в образцовых оркестрах Военно-политической академии (г. Москва) и Высшего военно-артиллерийского училища им. Красина (г. Калининград), откуда в 1948 году демобилизовался, пробыв в армии 5,5 лет. Поселился в Ленинграде, у тетки, где окончил 10 классов 256-й школы и затем с отличием географический факультет пединститута им. А. И. Герцена.

Начал работать в 1953 году в Оренбуржье (был учителем, завучем и директором средней школы), а в 1958 году переехал в Пензенскую область: три года директорствовал в Лопатинской средней школе, 6 лет заведовал Шемышейским районо и почти 21 год был директором Пензенского областного института усовершенствования учителей.

После выхода на пенсию в 1991-м несколько лет работал доцентом кафедры педагогики Пензенского педагогического университета. В 1976 году мне было присвоено звание «Заслуженный учитель Российской Федерации», а в 1986 году я был награжден медалью им. Н. К. Крупской. Так сложились моя военная и мирная биография».

Не стало Якова Мироновича, который до последних лет участвовал в патриотических мероприятиях, 10 февраля 2017 года.